ОСНОВЫ ЛИБЕРАЛЬНО-РЫНОЧНОЙ МИФОЛОГИИ

Как в сущности, если вдуматься, всё прекрасно на этом свете,

всё, кроме того, что мы мыслим и делаем, если забываем о высших целях бытия.

А.П. Чехов, «Дама с собачкой»

Конечно, таких «Основ» ещё нет. Однако всякий предмет, претендующий стать основой какого-либо рассмотрения - то ли научного, то ли религиозного, то ли либерально-рыночного в своих истоках, носит описательный характер. Но уже в описании должны присутствовать хотя бы минимальное размышление и первые выводы. Тогда невинный домысел, миф по своей сути превращается либо в гипотезу, либо в инструмент социального воздействия - в идеологию. Гипотеза, зародившись, далее существует самостоятельно. Она расстаётся с породившим её мифом. Идеология, наоборот, срастается с мифом, который теперь служит для неё питательной средой. Это нерушимое единство принимает форму постулата, непререкаемой истины, пригодной к употреблению во все времена, всеми народами и ко всякой социальной проблеме.

Основной постулат либерально-рыночной идеологии проистекает из мифа об универсальности рыночного способа обмена. Что главный результат этого обмена - нажива, он есть цель и способ процветания каждого в отдельности и государства в целом. Но нажива, взятая сама по себе, выглядит не очень привлекательно. Её надо оправдать перед лицом разума, организовать оболванивание народа, оказать ей правовую и политическую поддержку, то есть выстроить идеологию, где пошленькое понятие «нажива» приобрело бы качество общественной ценности, а стремление к наживе выглядело бы как стремление к успеху. Поэтому всякое явление жизни в намерении укорениться в этом мире должно быть согласовано с требованиями этой самой либерально-рыночной идеологии. Рассмотрим некоторые явления, подвергшиеся идеологической огранке. Ну например, такое явление, как ЖКХ.

Прошло уже двадцать лет со дня начала реформирования экономики и всего уклада жизни России и стало очевидным, что мы пришли не туда. Вот уже и президент с тревогой говорит о проблеме ЖКХ, видимо, считая её очень важной, способной сыграть при определённом стечении обстоятельств решающую роль в вопросах власти, и передача «Постскриптум» в тот же день, что и выступление президента, загадочно говорит об этой же проблеме в том духе, что мы создали управляющие компании, думали, они будут конкурировать друг с другом... Но что-то не получается. Что же не получается?

Надо, наверное, понимать, что проблема ЖКХ в либерально-рыночном рассоле выглядит не как забота о создании условий жизни, а как поиск ответа на вопрос: сколько, кому и кто должен платить. Это вытекает из особенностей рыночных отношений, поскольку собственность, помещённая в данные отношения, показывает себя не только как объект правообладания, обмена или как товар, но и как некий функционирующий объект, требующий для своего существования воспроизводства определённых видов обслуживания. Эти виды обслуживания в рыночных отношениях есть способ заработать деньги, а сама собственность, как нечто присвоенное, выглядит как источник получения прибыли. Иначе говоря, какая-то там «забота о создании условий жизни» в рыночных отношениях в своём непосредственном, ничем не обусловленном виде, т.е. как работа, за которую платят зарплату, напрочь отсутствует. (Мы не рассматриваем здесь непосредственное отношение: заказчик - работник.) «Забота» возможна исключительно как способ получить прибыль. Все другие проявления заботы так же возможны, но не благодаря рыночным отношениям, а вопреки им.

Отношения собственности суть тривиальные отношения, когда прибыль правообладателя получается от простого наличия собственности либо собственник приобретает ресурсы, необходимые для поддержания собственности в пригодном состоянии. Тогда прибыль будет на другой стороне отношений. Но мы сейчас столкнулись с проблемой совершенно иного рода, когда собственник квартиры в многоквартирном доме стал «неиссякаемым» источником наживы.

Когда я имею свой дом как своё жизненное пространство и плачу только за коммунальные ресурсы, не предусмотренные устройством моего дома, то здесь всё понятно. Когда я имею в собственности свой многоквартирный дом, а квартиры сдаю в аренду, то и здесь всё понятно. Я являюсь посредником между квартиросъёмщиком и поставщиком коммунальных ресурсов и получаю «навар» из простого наличия у меня собственности. Всё это вписывается в рамки рыночных отношений.

Но когда я имею в собственности жизненное пространство в виде квартиры или даже комнаты в многоквартирном доме, то те рыночные отношения собственности, которые мы назвали тривиальными, принимают причудливую форму, так как кроме квартир в доме имеется межквартирное пространство и внеквартирное оборудование, без которых дом существовать не может. Чьё всё это?

Во времена всеобщей раздачи ведомственных и горисполкомовских квартир в частные руки тех, кто и так имел право на занимаемое жильё, случилось то, что должно было случиться: дом как собственность (неважно чья) рассыпался до частных подробностей, оставив после себя бесхозный остов межквартирного пространства. Это произошло потому, что схема назначения тех, кто за всё должен платить, дала сбой. Ведь по началу ЖЭКи пребывали в постсоветском состоянии, то есть они владели общедомовым пространством и оборудованием. Они же платили за освещение подъездов (за расход электроэнергии лифтами платила организация, обслуживающая лифты), что вполне естественно. Однако с точки зрения либерально-рыночной идеологии ведения хозяйства это было недопустимо, ибо в этом месте отсутствовал торг, и упомянутые организации в целях увеличения своей прибыли и приведения в соответствие своего существования к рыночной стихии решили избавиться от «лишней» собственности, как когда-то заводы избавлялись от своих детских садов, от дворцов культуры и т.д. Руководящий принцип в столь неоднозначном деле был очень прост: за всё платит собственник жилья, тем более что этот принцип был уже узаконен. Но тут возникает проблема: кому всучить межквартирное пространство с общедомовым оборудованием? Как решена эта проблема, мы уже знаем.

Однако, если вдуматься, отделение ЖЭКа от объекта труда и превращение специалистов в «мальчиков по вызову» равносильно тому, как если бы завод, фабрика «отделились» от своих станков, передав их потребителю выпускаемой продукции, а рабочих приглашали бы всякий раз поработать, когда появится в этом необходимость. Эту дурь ничем невозможно прикрыть: ни организацией ТСЖ, ни возникновением «управляющих» компаний. ЖЭКи и ЖЭУ теперь ровным счётом ничего не эксплуатируют, а лишь наведываются на загадочные объекты, называемые «общедомовыми».

С лифтами получилось ещё сюрреалистичнее, это нечто, явившееся откуда-то из подкорковых сфер человеческого сознания. Мало того, что на лифте теперь ездит не человек, а та жилплощадь, которую он занимает, так ещё и жильцы первых этажей платят за пользование лифтом на том основании, что это якобы их оборудование. Если это не грубое «назначение» плательщика, то что это?

Ещё одна тонкость, которая пока не привлекла внимания общественности. Лифты, как известно, используют для своей работы электроэнергию. Так вот, жильцы платят и за пользование лифтом, и за электроэнергию, расходуемую лифтами и упрятанную в состав общедомового расхода электроэнергии. То есть, если бы лифт работал на дровах, - мы бы платили за дрова, если бы он работали на конной тяге, - мы бы платили за овёс. Видимо, далёкие предки нынешних реформаторов при поездке, предположим, в театр или в оперу расплачивались по-отдельности с извозчиком и с лошадью. Иначе чем объяснить появление столь экстравагантных положений в правилах экономического поведения, как не генетической предрасположенностью их авторов? Однако надо заметить, генетическая предрасположенность есть лишь субъективная сторона дела и, чтобы объективироваться в действительность, её (предрасположенности) мало. Нужна иная, более мощная сила, которая искорёжила бы общественное сознание до такой степени, что люди перестали соотносить свои действия и результаты этих действий со здравым смыслом. Здесь нам придётся слегка затронуть Г.А. Зюганова и его партию, вот уже двадцать лет исправно изображающих «непримиримую» оппозицию.

Как известно, господин (я не оговорился) Зюганов в своей партийно-политической работе опирается не на классы, а на «здоровые силы» общества. Эта категория (назовём её общесоциологической) представляет огромный шаг от марксизма в сторону махрового невежества. В связи с этим хотелось бы напомнить вышеупомянутому господину, что кроме Маркса были и другие умные люди, безусловно относящиеся среди мыслителей к здоровым силам, которые обнаруживали в структуре общества классы и видели их политическую роль, наличествующую актуально либо потенциально. И мы не просто так заговорили о классах. Дело в том, что материальным носителем идеологии, её «реализатором», воплощающим в жизнь отвлечённые идеологические построения, как раз и являются классы, а не «здоровые» и не ущербные силы общества. Причём в процессах материализации идеологии участвуют все классы и группы общества - как те, которые занимают господствующее положение, так и те, кто вынужден подчиниться власти. Или, скажем более приземлённо, как те, кто разрабатывает законы или вносит поправки, так и те, кто этим законам будет подчиняться в первую очередь. Это надо понимать. Иначе невозможны научный анализ прошлого и аутентичная оценка настоящего - по той простой причине, что идеология, находящаяся вне классового качествования (это термин

Л.П. Карсавина. См. «Философия истории»), будет оставаться лишь точкой зрения либо отдельного человека, либо «здоровых» или ущербных сил общества. А вот борьба за место под «солнцем» путём насаждения идеологии, оправдывающей господство наживы, как ни крути, как ни изощряйся в словесных упражнениях, есть классовая борьба. Ведь классовая борьба -не мордобой (мордобой - это заключительная фаза), а как раз то, о чём мы сказали выше. Однако здесь требуется пояснение.

Качествование - это взаимное проникновение идеологии и её материального носителя. Идеология, проникая в класс, делает его своим приверженцем. Проникновение классового сознания в идеологию изменяет её, приспосабливает её к своим интересам. Идеология всегда содержит в себе общественный идеал - то ли в явном виде, как цель, то ли в скрытом, как интерес. Заявленная в идеологии цель, допустим, достижение всеобщего блага, всегда отнесена в далёкое будущее, а интерес всегда наличествует сегодня. И если интерес перестаёт соответствовать заявленным целям, то мы получаем не то, что хотели.

Интересы советской номенклатуры, особенно в брежневский период правления, уже не совпадали абсолютно с поставленными когда-то большевиками целями. И вот мы здесь. Современная номенклатура не отличается от советской в том плане, что и та, и другая сплотились в класс, как необходимую структуру общества, на основе интереса, который тщательно скрывается, камуфлируется и только каким-то краешком проникает в идеологию. Все, наверное, заметили, что на выборах ни один из кандидатов правящей элиты не обозначает цель своего устремления, считая это излишним. Ведь об интересах, не имеющих ничего общего с общественными интересами, вслух не говорят! Именно этот принцип формирования и существования господствующего ныне класса и скрывают наши «непримиримые» «коммунисты», ибо, осветив природу нынешней власти, им придётся признать себя её (этой власти) родоначальниками. Поэтому всеми силами поддерживается миф о наличии каких-то «здоровых сил», вера в «честные» выборы и т.д. и т.п. Таким образом, мифы «непримиримой» оппозиции органически вписываются в либерально-рыночную идеологию, образуя её необходимую часть.

Из мифа, будто рынок - суть и основа всех проявлений общественной жизни при активной политической работе господствующего класса и отсутствии оппозиции, проросла «идеология действия», смысл которой заключается в том, чтобы развалить всё до подробностей, заставить эти подробности торговать друг с другом, а того, кто не способен включиться в торг, вообще лишить права на существование. И чтоб они (эти подробности) всегда были готовы сожрать оказавшегося «крайним» потребителя, да и друг друга за место на рынке, ибо рынок - это вся жизнь без остатка. Именно из «идеологии действия» проистекают такие явления, как рост цен, тарифов, назначение плательщиков путём их привязки к собственности, которой они вынуждены пользоваться по объективным основаниям.

Например, дом, как известно, стоит на земле, которая отведена в форме пользования, как и придомовая территория. Торг отсутствует. Шустрые ребята проводят межевание. Земля под домом и возле него объявляется муниципальной собственностью, и теперь можно взимать арендную плату. Появился рынок! Исчез здравый смысл. Мысль, что мы всё-таки не иностранцы на своей земле, как-то никому не приходит в голову.

Почему не приходит? Ведь есть постановление Учредительного собрания, состав которого трудно обвинить в большевизме, что отныне и навсегда в России отменяется частная собственность на землю (11 февраля 1918 года). А муниципальная собственность на землю - это теперь фактически частная собственность, которую в любой момент могут выдернуть у вас из-под ног «на законном основании», не дав ничего взамен. Да что земля! Продают (продают!) подвалы домов (это общедомовая конструкция!) в частные руки, где частник проводит «преобразования», приводящие к разрушению дома, то есть чужой частной собственности. Видимо, не всякая частная собственность священна в этом мире! И то правда: сколько мы видели частных домов, детских площадок, зон отдыха и т.д., снесённых бульдозером или просто сожжённых ради производства «узаконенной» муниципалитетом точечной застройки. Очевидно одно: чтобы собственность стала неприкосновенной, совсем недостаточно продекларировать или даже «освятить» законом это положение. Нужна власть, и только тогда собственник и его собственность обретут уверенность в своём будущем. Здесь, в этом месте, начинается саморазрушение мифа о наживе как универсальной отмычке на пути ко всеобщему благу, о «стратегических собственниках» как двигателях экономики и вообще как к экономической необходимости, о конкуренции, якобы присущей рынкам, о каком-то «господстве права» и прочей либерально-рыночной болтовне.

Кстати, о «господстве права».

Как известно, закон принимается Госду-мой в трёх чтениях. Возьмём, к примеру, Федеральный закон от 23.11.2009 г. N261-ФЗ «Об энергосбережении». В нём предписывается всеобщая замена ламп накаливания энергосберегающими лампами. Однако этот вопрос должен решить рынок, а не закон. Энергосберегающие лампы имеют целый ряд недостатков, один из которых - их дороговизна. Этот недостаток настолько существенен, что вся затея по замене ламп сильно смахивает на привычное нам назначение плательщика.

Далее. Закон предписывает к 01.01.12 г. установить счётчики потребления коммунальных ресурсов. Хорошо. Кто их должен установить? За чей счёт?

Пункт 5 статьи 13 закона говорит, что «собственники помещений в многоквартирных домах обязаны до 01.01.12 г. обеспечить оснащение таких домов приборами учёта используемых воды, природного газа, тепловой энергии, электрической энергии, а также ввод установленных приборов учёта в эксплуатацию».

Словосочетание «обеспечить оснащение» в русском языке означает - выполнить часть работы и, может быть, не самую главную. Ведь я могу просто открыть дверь, впустить в квартиру слесарей, до этого освободив рабочее место от посторонних предметов, и пусть «оснащают»! И на этом моя часть работы закончится. Короче говоря, эта статья закона допускает произвольное толкование как чиновниками на местах, так и правительством, намеренно оставившем правовое поле для возможного манёвра. Ибо при росте всеобщего недовольства проводимыми мероприятиями можно с чистой совестью заявить, будто нас не так поняли.

Конечно, примеры разного рода нелепостей можно множить и множить. Сами по себе примеры ничего не доказывают, а лишь с очевидностью подтверждают - во что воплощается миф, обременённый в своей основе всеми пороками человеческого бытия, так и не впитавший в себя за сотни и сотни лет своего господства что-либо стоящее. Утешает только одно: либерально-рыночный миф начал интенсивно саморазрушаться. И причиной тому - вопиющее несоответствие слов с делами. Отсюда и природа законов такова, что правящий класс провозглашает в законе иногда правильные, иногда безобидные намерения и в то же время ревностно блюдёт интересы истинных хозяев страны. Ведь смотрите, с одной стороны, разрешено продавать и покупать квартиры (свобода!), с другой стороны, закон ограждает правящую верхушку ЖКХ от каких-либо затрат на содержание собственной же кормушки. Поэтому и появилось на свет «общедомовое оборудование» как нечто насильно всученное. Или, упомянутый нами закон об «энергосбережении», взятый в совокупности с решением передвинуть время на два часа вперёд от поясного, даст некоторую экономию электроэнергии, которую потом можно будет выгодно продать. Мы будем испытывать неудобства, но зато будут соблюдены интересы воротил от энергетики. Я был свидетелем того, как шофёр междугородного автобуса заснул за рулём: не хватило ему этой пары часов (дело было летним утром). Зато экономия! Но ведь есть же привязка к Гринвичу, которая отразила естественный биоритм всего живого на Земле. Однако тогда исчезнет торг, выросший из простого перевода стрелок часов, то есть из халявы (об энергосберегающих лампах мы уже говорили выше). А этого допустить никак нельзя! Куда же тогда мы идём?

Представим себе, что принцип назначения плательщика, заложенный в «реформе» ЖКХ, утвердится и в других отраслях хозяйства. Предположим, поехали вы поездом куда-нибудь. Купив билет, стали «собственником» места в вагоне на время поездки, а, как известно, собственник за всё и платит. Вы оплатили услуги, оказываемые Вам бригадой поезда, а с электросетевой компанией вы будете обязаны расплачиваться по другому счёту. Ведь одни едут далеко, другие близко. Расход электроэнергии разный... Всё логично: мухи отдельно - котлеты отдельно. Тем более что в электровозе, тянувшем за собой вагоны с пассажирами, в числе которых были и вы, обеспечена установка прибора учёта используемой электроэнергии. А главное, все формулы расчёта за потреблённые ресурсы из Приложения N2 правительственного Постановления N307 подойдут. Там только следует переименовать отношение числа жильцов, проживающих в данной квартире, к числу жильцов во всех квартирах на отношение выходящих на станции пассажиров к числу, следующих дальше (см. п.2.1, формула 6). Что ещё надо?

Надо, в общем-то, немного. Надо, чтобы все или большинство стали приверженцами либерально-рыночной идеологии. Странный народ эти приверженцы. Ограничив себя какой-либо идеологией, приверженец утрачивает сначала широту мышления, присущую нормальному человеку, потом способность адекватно воспринимать действительность и затем, в конце концов, наступает заключительная фаза оглупления личности - социальная невменяемость. Однако, чтобы человеку избежать столь печальной участи, ему надо следовать совету Козьмы Пруткова: «Зри в корень»! Зри не в идеологию, а в миф, её породивший.