СОВЕТУЮ ПОСМОТРЕТЬ

Посмотрел фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой». Очень даже неплохой фильм, скажу я вам.

1979 год, год до смерти барда. Все мы знаем его срок, всё нам ясно. На экране резиновая маска поэта, неживое лицо, обездвиженное, обескровленное, статичное. А какое у него было лицо тогда? Смертельно уставшее в сорок лет, изнаркоманенное, исколотое, испитое. Да и сам Владимир Высоцкий не герой и не пророк. Артист, опустившийся до уровня наркомании и «чёса», «левых» концертов и шабашек. Без самого малого преступник по меркам того времени, расхититель соцсобственности и рвач.

Мятущийся и опустившийся, брошенный и любимый, он через силу едет в благословенную Бухару, как говорят на Востоке, «Бухара-шериф», город-жемчужина, где древние неуклюжие башни увенчаны гнездами аистов. Бухара! Восточный базар, гортанная перекличка на улицах, город, тогда еще наш, а теперь потерянный для русской ойкумены... Туда направляется русский поэт Высоцкий (Сергей Безруков? Впрочем, только он это и может сыграть), его «продюсер» Павел - профессиональный гешефтмахер в исполнении Максима Леонидова, врач-реаниматор Игорек (А. Панин), лукавый и подлый, небольшой артист Сева (И. Ургант). Едут зарабатывать бабло. Высоцкому на наркоту, его продюсеру на кайф. Высоцкий здесь не девочка-ляля, не «жертва режима», испившая «всю горесть репрессий», не непонятый обществом великий артист, не пресловутый диссидент. Поэт играет по «правилам», он едет «пилить» трёшки и пятерки своих поклонников в одной из «самых дальних гаваней Союза», не очень-то честный и порядочный. Что ж смотреть на такого?

Не сразу и поймешь. Первые десятки минут давишься от мерзости его словно резинового лица-маски, столь не похожего на растиражированные миллионами копий портреты «нашего» «Володика». От его рвачей-дружбанов, ловко наживающих тысячи на таланте поэта. На его поте и крови, конвульсиях и судорогах. Но и его болезнь следствие его пьянства и бездуховности, лжи и блуда...

И вот тогда, когда наименее подготовленный к сюрпризам режиссера Петра Буслова зритель начинает подтягиваться к выходу из кинозала, в среду этих ничтожных киногероев - мелких «бизнесменов» и торгашей - врывается настоящее ЗЛО - палач из спецслужб Бехтеев (А. Смоляков). И здесь первый надрыв. Настолько уж явственно и близко это зло стукачества и верноподданичества, что зрительный зал начинает закипать. Здесь даже организатор концертов Высоцкого в Узбекистане Фридман (Д. Астрахан) - стукач и вор - становится положительным героем. Отечественная кинокритика назвала героя Андрея Смолякова очередным «героем нашего времени», но палаческое начало не вытравишь никакой ретушью. Смоляков цельно и талантливо сыграл средоточение подлости и лжи. В фильме он самый настоящий оборотень в погонах. Уже тогда такие, как он, меньше всего думали о безопасности страны, им для очередной звездочки на погоны и бирюльки на китель нужно было свернуть в бараний рог артиста. Что ж, это не так уж и сложно. Ведь все его друзья были завербованы. Маленькие люди, со своими грешками и должками... Неужели их нельзя было дожать, додавить мощной державе, казавшейся тогда великим колоссом!

О той державе чуть-чуть, о моем Союзе. В фильме небезынтересно показаны предпосылки грядущей геополитической трагедии 91-го года. Великого Развала Державы. Здесь и лживость, и показуха официоза, местничество националистических баев и божков местного разлива, лишь для вида размахивающих партбилетами, и пир во время чумы партноменклатуры, и гнусное шипение мещан. Но даже в фильме много правды. Средняя Азия! Родина великих поэтов и философов, замечательный народ, еще не ставший народом «равшанов» и «джумщудов». Разбавленный Старшим Братом - русскими учителями, врачами, музыкантами, мастеровыми - подтянутый ими в культуре и профессии до нашего уровня. Еще скованный советской дисциплиной, направленностью к труду и созиданию.

Но вернемся к полковнику Бехтееву. Он, профессиональный лгун и карьерист, решает взвалить на свои плечи непомерную ношу - раскрыть «подлые» делишки Высоцкого. И все ему в помощь. Система и время, стукач Фридман и суперсовременная аппаратура (стереомагнитофон, скажите-пожалуйста!). И вот уже Фридман сохранил левые билеты с контрафактных концертов, и Бехтеев перехватывает доморощенного наркокурьера Высоцкого Татьяну. Давай, слуга режима, застегивай наручники на запястьях поэта.

И здесь второй удар, словно девятый вал ледяного океана опрокидывается на зрителя. На сцену убогого концертного зала Бухары выходит артист. Он покрылся потом, не может произнести ни слова от одышки, он в нестиранной рубашке. Но это Высоцкий! Наверное, совсем не тот, который был на самом деле. Но наш, нами же созданный образ русского барда. Он в огнях рампы! Он на глазах у тысячной толпы! Он рвется из сил и из всех сухожилий! Он с трудом произносит слова, отказывает сердце и саднит горло. Но сквозь надрывное дыхание и хрип до нас доносятся слова без лжи и фальши. И про «я из повиновения вышел», и про «рвусь из сил и из всех сухожилий», и про «спасите наши души». Здесь, сквозь гекатомбы лжи, фальши и пошлости «пашущих на галерах» в нас брызжет капельками ручеек правды, пота, силы и воли. Ручеек Высоцкого, ручеек Бондарева, ручеек Распутина. Вместе они сливаются в могучий поток русской правды, вновь начинающей быть востребованной в очистительных процессах, происходящих в нашем обществе в наши дни.

И вот на сцене Высоцкий - кумир либералов и патриотов, почвенников и западников. В общем-то обычный человек, но пытающийся поделиться со своим зрителем словами правды и добра. И весь кинозал вмиг забывает о резиновой маске пропойцы, здесь опять, спустя тридцать лет, НАШ Высоцкий. Тот, которого, может, и не было никогда, но тот, кого мы хотим встретить хоть раз в жизни - доброго и светлого. На фоне беспросветной лжи нашей суетной и обыденной жизни. И именно здесь - Высоцкий на сцене - кульминация кинокартины. Трагическое ожидание «воскрешения» впавшего в кому артиста, сопровождаемое надрывной музыкой, не в счет. Вот обычные три своих аккорда, перебранные Высоцким. Вот освещенный прожекторами провинциальный кинозал. И вот поток забытых истин со сцены. Там, в киношном зале сидели киношные партноменклатурщики, уже ощутившие себя национальными «баронами» и подсознательно готовившимися «сдать» великую страну уже тогда. Там были и палачи из спецслужб, исподволь примерявшие на себя роли оборотней в погонах. Причем оборотни двух типов. Одни - русские - охотившиеся за жалким Фридманом и проморгавшие «меченых» агентов внутри Садового кольца. И националистически настроенные местные воротилы во френчах, ставшие потом полевыми командирами бандитских нацрежимов. Там сидели и дамы полусвета - жены местных бухарских баев - удивительные по эффектности и богатству клеопатры Востока (очень удачные кинообразы), самодовольные и порочные. Впрочем, последних мы видим и в нашем парламенте, и на бездушном смехаческом телеэкране.

Но там же сидели и простые бухарцы, не сдавшие ни одного билета тридцать лет назад, когда Володик почувствовал себя смертельно плохо на сцене. А здесь, в нашем зале, сидели обычные российские люди, аплодировавшие тому, как их Володик отказался «стучать», и как его пассия Татьяна, преодолев все границы, привезла ему «чудодейственное» средство, и как небольшой артист Сева доиграл свою репризу, осмеянный безжалостным плебсом, ждущим только своего кумира. И даже подлому Фридману, в конце концов раскаявшемуся и заключенному в объятия Высоцким.

Не хочу показаться навязчивым, но фильм посмотреть стоит. Фильм многослойный и многоплановый, неожиданный и противоречивый. Я его увидел таким. Извините, если оказался неправ.

От редакции. По имеющимся сообщениям, кинопрокатчики сняли фильм с проката в связи с отсутствием зрительского интереса.